Рецензия на альбом Ian Anderson - Thick as a Brick 2 (TAAB2): Whatever Happened To Gerald Bostock
Ian Anderson - Thick as a Brick 2 (TAAB2): Whatever Happened To Gerald Bostock? Рецензия.
Итак, дождавшись сорокалетия с момента выпуска группой Jethro Tull альбома «Thick As A Brick» и гипотетического пятидесятилетия Джеральда Бостока, лидер этой древней и, по-моему, уже не активной группы Ян Андерсон сочинил новый цикл и выпустил его на диске «Thick As A Brick -2. Whatever Happened To Gerald Bostock?».
Если по прочтении первого предложения появились вопросы – сейчас постараемся все объяснить .
Приквел.
Джеральд Босток – придуманный Яном Андерсоном мальчик-поэт, прозванный «юным Мильтоном». Со своей поэмой «Thick As A Brick» он победил в национальном детском литературном конкурсе, но был лишен приза и дисквалифицирован. Взрослые болельщики и члены жюри решили, что «маленький Мильтон» «неправильно относится к жизни, Богу и стране». Поэма Бостока, якобы, стала литературной основой завернутого, остроумного и многомудрого в музыкальном плане прог-альбома группы Jethro Tull, унаследовавшего название поэмы. Альбом представлял собой единую 43-минутную композицию со множеством мелодических тем, периодически возникающими лейтмотивами (мелодическими и поэтическими), распространенными соло на гитаре, органе и флейте, органично сочетавшую менестрельские напевы с рок-форматными фрагментами.
Через маску Джеральда Бостока реальный автор – Ян Андерсон − выносил свой вердикт абсурдному миру взрослых, педантично вскрывая его извращенность и искусственность. Сам «строящий песочные замки» Джеральд смотрел на изображаемое со стороны. Будучи нарциссическим героем, он не давал сведений о себе, оставаясь загадкой. Наигравшись с «юным Мильтоном», Андерсон вскоре обратился к новым, более подробным маскам. Альбом 1972 года был признан шедевром и по сей день остаётся памятником арт-роковой культуры. Причем, памятником достаточно живым – уже многие поколения рок- и поп-музыкантов приникали к этому источнику в поисках запчастей для собственных экипажей.
Сиквел.
И вот в 2012-м выходит «Сорок лет спустя» − сага о том, как сложилась могла бы сложиться жизнь Джеральда Бостока после памятного провала на поэтическом первенстве.
Андерсон, всегда будучи человеком адекватным (чего нельзя заподозрить, посмотрев на его концертные записи 1970-х и 198-х годов), выпустил диск под собственным именем, не тревожа прославленный бренд “Jethro Tull”. Собственно, при всех трех десятках участников разных лет костяком группы с 1969 года неизменно оставались сам Андерсон и лидер-гитарист Мартин Ланселот Барр. Нет Барра – нет Талла! Справедливо! Да и вообще никого из долевых акционеров славной группы в составе нет. Понятно, что прицепив на обложку старое название, Андерсон имел возможность заработать больше. Но он специально оговорил, что делает этот сиквел не корысти ради, а исключительно по творческому позыву. Что ж, на случай финансового провала, он подстраховался.
Сразу о главном различии первого и второго выпусков, чтобы по возможности далее не возвращаться к очевидному:
Жанр, ladies and gentlemen, boys and girls! Первый том был авангардом, «вершиной арт-роковой зауми» (с), второй ориентирован на ретро-звучание, столь любезное многомиллионной армии поклонников Tull. Это, естественно, не прог-рок; с момента выпуска «Кирпича» звучание Jethro Tull само стало обозначением некоего стиля. Андерсон играет в свою собственную игру без модернизации звука, без современных «примочек», без заигрываний со слушателями поколения твиттера . Он последовательно выполняет свои фирменные чередования акустики и электричества, средневековья и современности, высокого стиля и эпатажа, поет в своей узнаваемой приаповой манере. Делает то, что умеет благодаря чему группа Jethro Tull он стал знаменит. Для полной аутентичности гитарист Florian Opahle создает иллюзию присутствия в студии Мартина Барра. Что ж, если это все-таки иллюзия, то по крайней мере, правдоподобная, как сказал перед гибелью принц Эльрик Мелнибонейкий. Аутентичности немого мешает часто используемый аккордеон, но он уже поэксплуатировался «поздним» Jethro Tull, а посему сильного протеста не вызывает.
Вот только не вполне понятно, зачем лидер Jethro Tull добровольно уподобился собственноручно описанным Living In The Past (живущим прошлым)? В молодые годы он отвергал саму возможность возвращения к старым сюжетам: «Я никогда не повторяюсь и постоянно изменяюсь. Это неизбежно, и поэтому наши поклонники были разочарованы моими новыми работами. Очевидно, они хотели, чтобы эти пластинки звучали как "A Passion Play" или "Minstrel In The Gallery". Наверное, многие из них обрадуются, если я просто выпущу один из своих ранних альбомов под другим названием». С другой стороны, мало ли что каждый из нас говорил десятилетия назад… Но ничего удивительного: вся популярная музыка этого прекраснейшего из миров уже полтора десятка лет только и занимается переворошением старых мотивов.
Причем, Андерсон еще раз подстраховался и превратил потенциальный повод для упреков в остроумную «фишку». Он как автор, который полвека сочиняет музыку в одной манере, просто обречен на самоповторы. Как избежать самоповторов? Превратить их в аллюзии! И пусть «проницательный» слушатель выискивает, какой фрагмент откликается на какую прецедентную композицию. По диску обильно разбросаны «напоминалочки», как минимум, о «Passion Play», о «Songs From The Wood» (готов признать, что еще значительную часть не признал. Богатыми будут) и, конечно, же о первом «Thick As A Brick». Чего стоит бодрый органный “елизаветинский марш” в начале «Old School Song», повторяющий (но не дословно) один из ярчайших проигрышей с оригинального альбома! А вступление к «From A Pebble Thrown» в своей «прошлой жизни» служило разделением первой и второй сторон оригинальной пластинки. Сюда же относится узнаваемое гитарное пиццикато в «Adrift And Dumbfounded»
Более того, изначально понятно, чем закончится диск. Естественно, Андерсон под гитару должен был напеть на хрестоматийную мелодию давно известный рефрен
So you ride yourselves over the fields and You make all your animal deals and Your wise men don't know how it feels To be thick as a brick…
И он наши ожидания не обманывает и поступает согласно им. И все-таки, выдержав паузу и насладившись нашим триумфом собственной прозорливости, добавляет «Two». И все становится с головы на ноги: это не мы заранее знали, что он выкинет, а он предугадал, чего именно мы будем дожидаться пятьдесят три минуты, бросил нам вожделенную конфету и напоследок подмигнул, мол, какие же вы предсказуемые.
К слову сказать, лично у мене эта работа вызвала более узнавания «Passion Play» нежели «…Brick…». Сразу начинать с упоминания «поезда-призрака»… Но это моя личная ассоциация…
И, похоже, тяжелые предчувствия, навеянные «Welcome To My Nightmare-2» Элиса Купера, не оправдались. Сорокалетнюю славу и статус шедевра новый диск от своего «первого тома», конечно же, не унаследует, НО... Но и с учетом этого очевидного факта перед нами замечательнейшая музыка, написанная выдающимся композитором. Мелодии – есть. Группа – мощная и аутентичная материалу. Флейты – чуть меньше чем обычно, но мало ли, что у Великого Пана со здоровьем в его-то возрасте…
Кстати, пока дело касается только музыки, вопрос о возрасте не встает. О грузе прошедших лет вспоминается, когда мы начинаем вслушиваться или вчитываться в тексты.
Бриквел.
У кошки девять жизней. Сюжет новой сюиты крутится вокруг диалога «Может быть и Быть могло». В альтернативных реальностях Босток проживает жизни банкира, бомжа-педераста, солдата, проповедника и лавочника средней руки. Почти все эти герои встречались в детской поэме Джеральда и он с презрением отвергал мысль о том, что сможет повторить их судьбу. Но жестокий Андерсон заставляет своего нарциссического персонажа пройти сквозь строй своих социальных страхов. Со стороны судить, мол, легко, а ты попробуй пожить как они! Каково тебе? Не очень? То-то! Примечательно, но автор ни на миг не допустил, что «юный Мильтон» мог бы вырасти поэтом или музыкантом (что было бы логичнее всего!). И знаете почему? Да, знаете, конечно. Потому что тогда бы он стал Яном Андерсоном, а про его биографию мы худо-бедно наслышаны и было бы неинтересно!
Поэзия стала менее абстрактной и символистской и гораздо более публицистичной. Уже никаких «Поэт и мудрец стоят у орудия. Дан сигнал к разрушению рассвета». Все настойчивее заявляет о себе так называемая "злоба дня":
Возбуждают прогнозы и горячие акции. И жирные бонусы - скоро, очень скоро. А все призывы ограничить фунты и баксы тонут как в кофе булочка из Старбакса. Ипотека тает: non est mea culpa, то есть нет моего греха. Возьму и уеду, сойду со сцены, разбирайтесь здесь без меня...
Главная натяжка, или главная драма сюжета состоит в том, что в жалобах и похвальбах этих мужиков не узнается образность и смелость мысли «юного Мильтона». Трагедия не в том, что зрелость несет разрушение юношеских надежд. Проблема в том, что она ведет к разрушению стиля. А это уже непоправимо, втолковывает Ян Андерсон, симулируя хэппи-энды.
Галерея менестрелей.
Лирическими героями, рассказчиками, масками молодого Яна Андерсона (и Jethro Tull) были личности маргинальные: бродяга Акваланг, юный Босток, Менестрель на галерее, сквайр-отшельник (из «Songs From The Wood»). Необычный, не вписывающийся, деклассированный персонаж взирал на общество – ты женщина снаружи, как на любопытный, но не сильно интересующий феномен. Метаморфозы с рассказчиками стали происходить в восьмидесятые – свидетельством перелома стал Жертва Шпиономании из «Under Wraps». А теперь автор добрался до противоположного полюса. Его героями стали обыкновенные, средние люди, рассматривающие жизнь современного мира изнутри, да еще и искренне переживающие за то, что этот мир с ними сделал.
И дело не в том, что все пятеро альтернативных Бостоков, пережив свои собственные взлеты и падения, обрели свое комфортное пригородное счастье, оказавшись при этом соседями («Kismet In Suburbia») {NB: Отыскать на Google Maps, где находится Mulberry Garden!}. Дело в том, что ни один из них не оказался ответственным за свою судьбу. В их пересказе жизнь каждого являла собой только жесткую смену обстоятельств. А их роль сводилась к рефлексированию. Педагог-развратитель, экономический кризис, контузия, кризис среднего возраста – сторонние обстоятельства распоряжаются их жизнями. Автор не комментирует этот триумф фатализма. Мол, сами решайте, принимаете ли вы убеждение, что наш современник не управляет своей судьбой и верить в категорию свободного выбора – все равно, что быть тупым как кирпич.
Время от времени думает каждый:
Что если бы все по-другому сложилось однажды.
Именно «бесконечности поворотов» и «неслучайные случайности» и являются главными героями новой поэмы. А безвольные альтер эго (из которых, повторюсь, не один не является «подлинным» Джеральдом Бостоком) выполняют функции полигонов для испытания типичных судеб.
Новые повороты на каждом углу. Масса возможностей, их просто не счесть. Дороги, по которым я вряд ли пройду. GPS показывает только то, где мы есть. Круги от гальки на воде вырастают в цунами на том берегу. Проскочить бы адский подъем, Но лифт тормозит на каждом шагу. Нас влечёт скорее к среднему, чем к исключительному.
Ян Андерсон рискнул пересмотреть собственные высказывания и заявления, сделанные им, когда он был молодым человеком, от имени мальчика-аутиста. Так как ревизия была выполнена при помощи его уникального музыкального языка, она выглядит убедительно, не важно, готовы ли мы принять сам факт пересмотра. Альбом великолепный, хоть каждый третий рецензент (и Ваш покорный слуга в числе этих Капитанов Очевидность) и отметит, что не великий. А каждый второй не преминет сказать, что нынешний Андерсон – это не Jetho Tull сорокалетней давности.
Истину глаголят. Конечно, Ян Андерсон – не Джетро Талл. Потому что настоящий Джетро Талл умер в восемнадцатом веке. А Андерсон все еще жив, сочиняет и исполняет музыку.
Стихи Андерсона даны в переводе С. Климовицого, В. Гусева и автора настоящей рецензии.
С уважением, Кирилл Захаров
Конечно И ты падаешь в травы навзничь Все гадая, что где бы настричь, И не знает никто, что за дичь Быть тупым как кирпич. …Два
